В кино ЦДК — премьера фильма «Ворошиловский стрелок»
Реплики главного героя напоминают цитаты из газеты «Завтра»Фильм, безоговорочно признанный критикой неудачей и даже провалом, тем не менее, становится заметным явлением. Скорее, правда, политическим, нежели художественным. Ветеран войны неистово и беспощадно мстит негодяям, учинившим насилие над его внучкой, — после того, как милиция и прокуратура расписались в беспомощности или продажности (насильники — из числа «новых русских» и их отпрысков). Эта немудреная история была задумана и снята как символическая: проклятие, совместно посылаемое героем и автором всему укладу жизни российских 1990-х гг. Именно так ее и воспринимают — чему немало способствует политическая деятельность режиссера-публициста: партийного лидера, депутата Думы, кандидата в президенты, непримиримого критика ельцинизма вообще и лично Бориса Ельцина. Однако похвал режиссер не дождется — ни за символизм, ни за реализм, ни хотя бы за злободневность… Если для либеральной кинокритики Говорухин оказывается чересчур одиозен, то для «патриотической» — при всей ее малочисленности — он неприемлем из-за своих прошлых «заслуг» в деле «разрушения Отечества».Впрочем, фильм слаб не только в силу своей плакатности, но и по всем мыслимым художественным параметрам. Начиная хотя бы с жанровой природы: режиссеру захотелось создать нечто величественно-пропагандистское вроде горьковской «Матери», а получилась криминальная комедия под Квентина Тарантино. Как иначе назвать фильм, в котором восьмидесятилетний старик отстреливает причиндалы обидчикам внучки, перемежая это дело смачными шуточками и комбинацией из трех пальцев (известной на шахматной доске как «мат Легаля»)? В котором насильники — да и само «событие преступления» — изображены с предельной карикатурностью и приблизительностью, а жертва в буквальном смысле «отряхивается и идет» и, едва поплакав, начинает радоваться вареным пельменям, подаренной дубленке и прочим малостям жизни? А в конце картины, после расправы над обидчиками — даже, птичка эдакая, принимается петь, вызывая у зрителя четкое ощущение, что столь брутальная инициация пошла ей, засидевшейся в девицах, только на пользу. И тем самым, ставя под сомнение правомерность действий «народного мстителя» в исполнении Михаила Ульянова, всю свою роль проводящего исключительно на личных штампах (впрочем, как и Сергей Гармаш с Александром Пороховщиковым в обличьях честного и не очень честного «ментов» соответственно).Получается, что мстит « стрелок» не за внучку (у нее не убудет), а за советскую власть, если и вовсе не за собственную сегодняшнюю старость. Так Говорухиным, несомненно, и было задумано — но на этот стройный замысел исподволь наслаиваются новые обертона: столь же символические, но уже неодолимо комичные. Девица-то — не советская власть, а, бери выше, — Россия. Ее «ссильничали» (надо полагать, реформаторы), а ей как с гуся вода, — и только очередной дед Щукарь никак не может угомониться. Но, может быть, ее физиологическая нетронутость и впрямь несколько затянулась — и «хирургическая помощь» оказалась необходимой или как минимум уместной?.. Фильм Говорухина, на несложную поверку оказывающийся грубо сделанной агиткой, проваливается и в этом качестве: художественно не согласные с лентой не поддадутся ее публицистическому пафосу, а художественно согласные — разделяют его и без вмешательства «важнейшего из искусств».