Умер Олег Ефремов
Через три года после того, как умер Олег Ефремов, на сцене МХАТа не останется ни одного его спектакля. То есть в репертуаре будут стоять «Сирано де Бержерак», который он начинал и не закончил, и «Чайка» 1980 г., возобновленная с другими актерами. Между тем, за тридцать лет во МХАТе он поставил около сорока спектаклей. Куда они канули? Всю жизнь Ефремов числился по разряду «молодых рассерженных», а на деле оказалось, что мхатовские его постановки — для «стариков». Пришел он во МХАТ к «старикам», последнему довоенному поколению мхатовцев — держал их на сцене, держал в совете старейшин. Потом собирал своих звезд, тоже уже не молодых: из своего «Современника» — как Евгения Евстигнеева; из «ниоткуда» — как Иннокентия Смоктуновского. К концу века в его, Ефремова, чеховской половине МХАТа никого из них не осталось: ни Евстигнеева, ни Смоктуновского, ни Андрея Попова, ни Олега Борисова… Одни умерли, другие ушли. К тому времени, когда Ефремовым была сдвинута гора и мечта об идеальной труппе была близка к осуществлению — его личный кредит времени заканчивался. Он очень устал. Один из первых режиссеров мира, Гордон Крэг, тоже думал, что настоящий театр возможен в том случае, если вся труппа будет состоять из Генри Ирвингов по крайней мере. Это было невозможно, и Крэг отступил. Остался мечтателем. По сравнению с ним Ефремов был слишком практик, но с такими же максималистскими требованиями, которые по природе вышеназванного искусства, материального, лапидарного, человеческого во всех смыслах, невыполнимы. Как русский человек, Ефремов ничего не доводил до конца и в то же время никогда не отказывался от долга, на себя принятого. Поэтому жизнь и творчество Ефремова, выдающегося актера и человека, режиссера и подвижника, кажутся переполненными печалями, «ивановской» грустью, если вспомнить о герое одного из его самых значительных спектаклей по АнтонуЧехову.