Энциклопедия отечественного кино
В СССР открывается фестиваль фильмов Уолта Диснея. Фестиваль официально «открывает» — с запозданием на полвека — искусство Уолта Диснея не только для последнего поколения советских детей, но и для предшествующих, уже повзрослевших поколений, которые, в отличие от американцев, не выросли на классических диснеевских фильмах. В Москве, Ленинграде и Таллине показывают Белоснежку и 7 гномов, Бэмби, 101 далматинца и др. В кинотеатры выстраиваются длинные очереди.Эти фильмы появлялись в фестивальных программах (впервые — на ММКФ-35, где были удостоены премии) и на специальных просмотрах, но миновали прокат: покупка лицензии казалась властям неоправданно дорогим удовольствием. Однако кинематографистам Дисней, хоть и фрагментарно, был доступен. Различными путями попадала в их руки и специальная литература о знаменитой целлулоидной технике, которая совершила переворот в мультипликационном кино: пластика персонажа сделалась мягкой, «макаронной», а мимика задала иной уровень «актерской» игры.Начиная с 1940-х гг. технология и эстетика Диснея осваивались советскими мультипликаторами, в чьих рядах возникла партия убежденных диснеевцев. Большинство копий получались заметно бледнее оригинала, но со временем появились мультфильмы, технически не менее изощренные, чем американские подлинники: например, Шайбу-шайбу! (1966) самого стойкого диснеевца Бориса Дежкина. В 1950-е гг. эта эстетика не просто расширила свои владения, а узурпировала экран, — и неудивительно, что возник «анти диснеевский» импульс. Для мультипликаторов-шестидесятников консервативная технология стала «тесной», обнаружив собственные изъяны: однообразие линейной структуры рисунка вдоль вытянутой линии, отсутствие штриха, локальный цвет. Мир вывихнул сустав, ломаная линия вытеснила округлую, а кисть победила перо, в том числе и в советской анимации, которая все охотнее апеллировала к экспериментам 1920-х — 1930-х гг. На смену лозунгу «Мультипликация — это Дисней» пришел прямо противоположный: «Дисней — это не мультипликация». В СССР противостояние «диснеевщине» приобрело, как водится, особый масштаб и уродливые формы, поскольку шло под знаменем борьбы с низкопоклонством перед Западом. Впоследствии, «макаронная» техника отчасти вернула утраченное влияние, но не монопольную власть над умами и сердцами; современная мультипликация, соблазненная компьютером, в принципе свободна от какого-либо технического главенства и тем более диктата.В США диснеевскую студию со временем прибрало к рукам телевидение, и на рубеже веков принято будет считать, что Дисней 2000-х гг.— уже «не тот», что новые фильмы поверхностны. А все же и они будут любимы публикой, которая начиная с конца 1980-х гг. получит «от Диснея» обязательный полнометражный подарок на каждое Рождество: Русалочка, Король Лев, Красавица и Чудовище, Покахонтас. Впоследствии этими подарками и наши зрители не будут обделены, но в 1988 г. визит «диснеевской» делегации во главе с президентом компании Майклом Эйснером и вице-президентом Роем Диснеем не прокладывает в СССР дорожку для классических американских мультфильмов. По воспоминаниям Федора Хитрука, племянник Диснея, прогуливаясь с советским мультипликатором по Старому Арбату, вдруг останавливается как вкопанный перед уличным фотографом, возле которого красуется гигантский «нелицензионный» Микки Маус, и произносит: «Нет, с вами дела мы иметь не будем!».