Энциклопедия отечественного кино.
Театру Комедии присвоено имя Николая Акимова В 1935 г. известный театральный художник Николай Акимов, прославившийся к тому времени шокирующей постановкой «Гамлета» в Театре им. Вахтангова, был назначен художественным руководителем умирающего Театра Комедии. Акимову был дан карт-бланш на год, и за этот год с театром произошла невероятная метаморфоза — он возродился, сделался посещаемым и приобрел огромную популярность. В театре возник особый художественный стиль — иронично-философский, новаторский, дерзкий и в то же время элегантный, имеющий резко-индивидуальные черты своего создателя — человека универсально образованного, светски неотразимого, блестящего оратора и собеседника. Акимов тщательно выстраивал репертуар и сформировал звездную труппу, полностью изменил классические представления о роли художника в театре, сочинял декорации, по выразительности и смыслу равные режиссуре. Его целеустремленность и энергия пугали, ошеломляющий профессиональный успех порождал злобу и зависть. Масштаб его личности было невозможно переоценить: во время войны Акимов сделал все, чтобы вывезти как можно больше людей из блокады. Он вернул в труппу всех своих недругов, предупредив, что в эвакуации снова их сократит. В 1949 г. его отстранили от руководства театром «за формализм в искусстве», и он вернулся сюда только в 1956 г. Были поставлены запрещенные ранее пьесы Евгения Шварца: в 1960 г. «Тень», в 1962 г. «Дракон». В 1956 г. был сыгран премьерный спектакль «Обыкновенное чудо». То, что произошло с Театром Комедии после смерти Акимова, вероятно, он сумел бы оценить с присущим ему сарказмом, как никто другой. Блистательная акимовская труппа, осиротевшая и растерянная, по понятным причинам искала и не нашла «второго Акимова» ни в одном из новых режиссеров. Бороться с великой тенью так или иначе вынуждены все будущие главрежи — и Вадим Голиков, и Юрий Аксенов, и Дмитрий Астрахан, и Татьяна Казакова. И даже Петр Фоменко, поставивший здесь несколько выдающихся спектаклей. Беды здесь каждого из них постигали разные: от «сказочного свинства» (как сказал бы Шварц) закулисных интриг до внезапной лавинообразной потери вкуса и художественного чутья. Счастья, настоящего театрального счастья, того, что этот театр изведал под руководством Акимова, здесь уже никому испытать не довелось. Имя Акимова в названии театра — это и высокая правда, и горькая ирония.М